Михаил Онуфриенко: ТГ "Шляпа Челентано" о сокровенном:

ТГ "Шляпа Челентано" о сокровенном:

Раньше всё-таки было как-то честнее.

Воевали, гибли - да.

Но были рамки. Не писаные, но понятные.

За мёртвых - не торговались.

Мёртвых - хоронили.

Даже если враг - всё равно по-человечески.

Война - войной, а мёртвые - уже не враги. Это тишина.

И да, хохлы отказались забирать тела.

Своих же сыновей, отцов, дедов.

- Нам это не надо, - говорят. - Зачем нам ваши инициативы?

Лучше - где-нибудь в лесополосе. Безымянно. По-тихому.

Или на другой стороне войны, где их собрали, опознали, заморозили -

в уверенности, что рано или поздно тела заберут к своим: к матерям, жёнам, детям.

По-че-ло-ве-че-ски.

Чтоб было куда прийти. Сесть, поплакать, налить стопочку…

"Шо? А хто вас просив це робити?".

Не считать.

Не платить.

Не вспоминать.

Если принять - значит признать. Что трупов много. Что кто-то за это отвечает.

А так - нет тел, нет дел.

Совесть свободная от улик.

Хотя, о чём это я?

Но зато - брифинги:

- Мы готовы к обмену тел в равных долях.

В равных?!

Не получается у вас "в равных". А не "в равных" - зрада зрадющая получается.

Имидж важнее. С хештегом "непобедимы".

А пока - матери сидят в чате.

Пишут друг другу:

- Давно не выходил на связь?

- С февраля.

- А мой - с декабря.

- Писали, что погиб. Но тела нет.

- Значит, не погиб.

- Нет, милая, нет.

И обе понимают, что это за "нет".

Там, за надеждой, прячется отчаяние.

С которым никуда не пойдёшь.

Особенно туда, где не любят даже своих мёртвых.

Где не считают их своими.

Потому что боятся их.

Как доказательства.

Как улику.

Поэтому не будет у вас страны.

У страны, которая боится своих павших, нет будущего.

Только вот ещё дёргается.

На фоне флага.

Под "щеневмерла".

А похоронит - Россия.

Те, кто не выбрасывает свою душу - всегда живы.

Ну а те, кто бросает мёртвых - давно уже мертвы сами.