Почему я пишу о Севастополе то, что пишу?
Я стараюсь честно и конструктивно говорить о происходящем, потому что мне важна судьба моего города. Я плоть от плоти севастопольской.
Мой дедушка был капитаном первого ранга. Он прибыл в Севастополь вместе с семьёй и очень многое сделал для города. Награждён «За заслуги перед Севастополем». Моя бабушка работала в севастопольском голландском училище. Мой отец был моряком в «Атлантике», моя мама работала в госструктуре, ушла на пенсию в статусе почётного работника – это всё в Севастополе. Мои другие бабушка и дедушка занимались земледелием.
Я родился в Севастополе, получил здесь образование, вырос и живу. Это мой город. Я пишу о нём очерки, книги, я ищу это у других авторов. Я делаю фильмы о Севастополе. Занимаюсь уборкой города, высаживаю деревья и пр. Я севастополецентричный человек.
Потому я знаю, какой он Севастополь. Как знал это, например, наш великий поэт Николай Ярко. Временщики, которых пригнали в город в качестве власти, знать не знали, что такое Севастополь. И не знают. Для них, что Красноярск, что Севастополь, что Сыктывкар, что Ижевск – всё одно.
Они превращают город-герой в типовой населённый пункт РФ. Но Севастополь – не типовой. Севастополь – жемчужина, форпост, засечный камень, точка сборки, русский исток. Это понимала Екатерина Великая. Это понимал Сталин, поэтому после Великой Отечественной войны Севастополь восстанавливали по особому проекту.
Здесь духовные, военно-морские, культурные корни России. Севастополь – это Пушкин, Лазарев, Толстой, Андрей Первозванный, Кирилл и Мефодий, Крапивин, Меккензи, Пирогов, Даша Севастопольская, Матюхин и др. Так бывает, что одни города имеют корневое значение для истории. Севастополь – именно такой город.
То, что происходит сейчас – это стирание идентичности. Можно, конечно, в сотый раз повторить, что мы тут все в Севастополе хохлы, но это нелепо. Я попал в «Миротворец» тогда, когда это ещё не стало трендом. У нас везде и всегда были российские флаги. 23 года люди удерживали город русским. Поэтому Севастополь – самый русский город на земле. И когда какие-то балаболы учат нас русскости, это выглядит гадко.
Я хочу сохранить настоящий Севастополь. Так, как нам завещал вице-адмирал Корнилов. Перед смертью на Малаховом кургане он произнёс: «Так отстаивайте же Севастополь!» И мы знаем, что Севастополь – это Малахов курган, Фиолент, Херсонес, Сапун-гора, Балаклава, Инкерман, Центральный холм, Графская пристань и многое другое. Всё это – русское, всё это – Россия.
Но настоящий Севастополь стирается. Вчера на симферопольском вокзале мы разговорились с одной дамой. Я спросил её: «Как вам Севастополь?» И она ответила: «Обычно». То же самое мне сказали мои попутчики в купе – пара из Москвы: они запомнили в городе-герое только Приморский бульвар. И они несколько раз повторили: типовой город, в чём-то похоже на Москву, но беднее. Понимаете? Это о Севастополе! Типовой город – вот куда всё движется. Как так? Разве это правильно? Сакральное место, патриотическая столица – вот о чём говорилось, а, по факту, уничтожение идентичности.
И я говорю всё это не ради критики, а ради того, чтобы воззвать к совести и пониманию, к здравому смыслу. Да, это глас вопиющего в севастопольской бетонной пустыне. Однако это попытка честного разговора - и только, надежда быть услышанным, но вместо диалога - нападки, клевета, грязь в мою сторону.
С детства я помню слова Черкашина: «Здесь люди совершали подвиги, достойные мифов, и величие человеческого духа стало таким же неотъемлемым свойством этой земли, как синева моря, плеск волн, запах приморской полыни, серая платина скал и буйство холмов, на склонах которых раскинулся город, названный Севастополем, что в переводе с греческого – город славы или величественный город, город, достойный поклонения».
Вот за что я борюсь. Вот о чём я говорю.
